Мой город

На площади расположен еще один знаменитый дом, вернее дом знаменитого нюрнбержца – Альбрехта Дюрера.

Волна перемен итальянского Ренессанса докатилась до Германии к концу XV века. Как и положено любому приличному саморегулирующемуся волновому процессу, он затухал и видоиизменялся по мере удаления от флорентийского эпицентра. Когда ему стало тесно в узком кругу далеких от народа художников, Гутенбергу пришлось срочно изобрести способ нести идеи в массы. Напечатанная им в 1455 году Библия пошатнула казавшуюся незыблемой монополию монастрыских писцов на издательское дело. По вполне понятным причинам книги решали только часть проблемы, нужно было еще найти способ достучаться до не владеющего техникой чтения большинства. Решение пришло из сферы высоких технологий: ювелиры освоили новую технику гравирования на меди. Относительно дешевые гравюры распространялись со скоростью телевидения в пятидесятых годах далекого XX века.

Родившийся в 1471 году в Нюрнберге Дюрер стал не столько свидетелем, сколько активным соучастником переворота в деле распростанения знаний и картин. В мастерской отца-ювелира он учится гравировать на металле, в мастерской Михаеля Вольгемута, знаменитого нюрнбергского художника того времени – гравировать на дереве. В 19 лет он отправляется в традиционное для молодых людей путешествие – Wanderjahr – набираться впечатлений и опыта. Он мечтает познакомиться со знаменитым Мартином Шонгауэром, но приезжает в Кольмар слишком поздно – мастер уже умер.

В 1494 году Альбрехт женится на Агнес Фрай, от которой он сбегает уже через несколько месяцев в Италию. Справедливости ради, надо сказать, у него было целых два веских повода уехать из Нюрнберга – в городе разразилась очередная эпидемия чумы, а в Падуе учился его школьный друг – гуманист Виллибальдом Пиркхаймер (Willibald Pirkheimer). Поиски перспективы в прямом и переносном смысле, новых хорошо забытых идей античности принесли свои плоды. По возвращению в Нюрнберг он создает множество эстампов и гравюр на дереве, которые приносят ему не только европейскую славу, но и долгожданную финансовую независимость.

В 1505 году он снова возвращается в Венецию – на этот раз признанным мастером. Венецианские художники критиковали его за грубое использование красок и отсутствие истинного классического духа и в то же время восхищались его гравировальным искусством и даром находить иконографические мотивы там, где их до него никто не видел и не использовал.

Близкий более идеям Эразма Роттердамского, чем Лютера, он не принимает участия в "Анти-папской" полемике, он использует свое гравировальное искусство, чтобы донести до широкой публики сложные религиозные и философские проблемы, занимавшие его беспокойный ум. Контур исканий художника – между наблюдениями за природой и размышлениями о судьбе человека, между поиском рациональных объяснений природных феноменов и восприятием искусства как загадочного подарка Бога, между изучением философии, алхимии, перспективы и пропорций человеческого тела и вынужденным признанием, что теоретические правила не в силах объяснить бесконечную сложность божественного творения – в некоторой мере приближает к пониманию Дюрера и как личности, и как художника, кисти которого принадлежат такие разные произведения как знаменитый "Заяц" и до сих пор необъясненная "Меланхолия".